Я ничего не имею против бога, мне просто не нравится его фан-клуб. ~Quid me nutrit sed me destruit.~
И это просто рубеж, и я к нему готов,
Я продираюсь сквозь паутину собственных снов
Я забываю обо всем, я чувствую что жива…
Kinda better taste of magic I ever had.
Сегодня без снов, но еще вчера что - то ощутимо изменилось.
С повторно начертанной бабочкой Дагаз на плече, заседанием «читательского клуба», труповой бранью по поводу размещения наших мясоедных щей в альбоме, чистосердечного замечания Оранж о том, что на совместном фото я выгляжу так, будто мне 12 лет…
Меланхолия – приторно-сладкая, безбрежная.
Словно искусственный подсластитель вместо сахара-рафинада.
И уголки губ скорбно тянутся вниз трогательной мордочкой опечаленного котенка.
Снежные усики слегка опущены, хвостик стыдливо метет пыль с асбестово-серой плотины стола.
Where I am now?.. Where I will drawn for this...?
А Martyrium хороши, безусловно.
Сначала тематичное интро, в котором то и дело повторяется одно из самых моих любимых слов - мазохизм. Затем - бледная оккультная кровавость обложки – отраженные друг в друге тени с ритуальной сефиротической росписью на спине. Венец всему – покатые, прогово-индустриально-приблэкованные мелодии с жемчужной россыпью минорынх клавиш.
И откуда же взялась эта крохотная, стягивающая пустота – пещера под сердцем, словно бы прошитая несколькими стежками лунного света?..
Так хочется курить и смаковать угольно-черный, сладенький кофе.
Так хочется чего-то более выпуклого, полноценного, чем я имею сейчас.
Так хочется…
И это просто рубеж, и я к нему готова.
Ты справишься. Ты привыкнешь. Жизнь – Игра.
Красно-черное, линованное поле радикальных ставок, теплое дуло русской рулетки супротив разверстого виска.
Анкор, еще анкор!!
Alone I break I break forever more...
Я продираюсь сквозь паутину собственных снов
Я забываю обо всем, я чувствую что жива…
Kinda better taste of magic I ever had.
Сегодня без снов, но еще вчера что - то ощутимо изменилось.
С повторно начертанной бабочкой Дагаз на плече, заседанием «читательского клуба», труповой бранью по поводу размещения наших мясоедных щей в альбоме, чистосердечного замечания Оранж о том, что на совместном фото я выгляжу так, будто мне 12 лет…
Меланхолия – приторно-сладкая, безбрежная.
Словно искусственный подсластитель вместо сахара-рафинада.
И уголки губ скорбно тянутся вниз трогательной мордочкой опечаленного котенка.
Снежные усики слегка опущены, хвостик стыдливо метет пыль с асбестово-серой плотины стола.
Where I am now?.. Where I will drawn for this...?
А Martyrium хороши, безусловно.
Сначала тематичное интро, в котором то и дело повторяется одно из самых моих любимых слов - мазохизм. Затем - бледная оккультная кровавость обложки – отраженные друг в друге тени с ритуальной сефиротической росписью на спине. Венец всему – покатые, прогово-индустриально-приблэкованные мелодии с жемчужной россыпью минорынх клавиш.
И откуда же взялась эта крохотная, стягивающая пустота – пещера под сердцем, словно бы прошитая несколькими стежками лунного света?..
Так хочется курить и смаковать угольно-черный, сладенький кофе.
Так хочется чего-то более выпуклого, полноценного, чем я имею сейчас.
Так хочется…
И это просто рубеж, и я к нему готова.
Ты справишься. Ты привыкнешь. Жизнь – Игра.
Красно-черное, линованное поле радикальных ставок, теплое дуло русской рулетки супротив разверстого виска.
Анкор, еще анкор!!
Alone I break I break forever more...
