Я ничего не имею против бога, мне просто не нравится его фан-клуб. ~Quid me nutrit sed me destruit.~
... Или как это было в самом начале.
Утренние страницы г-жи Кэмерон.
~4.23 A.M.
Собираюсь на обучение - стажировку.
Сейчас около половины пятого утра.
Оконные глазницы соседнего дома потушены и затоплены.
Слизистое желтушное мерцание в черной глотке с запекшимися альвеолами.
Деревья – прямой сигаретный росчерк на тисненой бумаге.
Подтаявшие катаракты снега и серебряные полукружия электрических лун.
Темнозорь.
Метаморфозы, едва ли заметные неискушенному взгляду.
Лиловый шелк снаружи постепенно выцветает, приобретая оттенок расколовшегося топаза.
Небеса бледнеют, словно растопленная пластмасса на медленном огне.
На снегу – расплесканная палитра розового фреза. Неловкие пятиэтажные коробки, вывязанные полихромными спицами из толченого стекла и зерненных волокон железобетона.
Истончается, смертельно бледнея, привычная глазам и сердцу Тьма.
Она, как никто, умеет умирать с достоинством.
Глотки минеральной свежести – там, на зеркалящем острие ножа.
И желтый глаз чужого окна кажется мне сейчас каким – то нездешним, ирреальным.
Словно пятно едкой мочи на автопортрете именитого сюрреалиста.
Я воль, майнэ кляйнэ фроляйн.
Бредогенераторы детектед.
Утренние страницы г-жи Кэмерон.
~4.23 A.M.
Собираюсь на обучение - стажировку.
Сейчас около половины пятого утра.
Оконные глазницы соседнего дома потушены и затоплены.
Слизистое желтушное мерцание в черной глотке с запекшимися альвеолами.
Деревья – прямой сигаретный росчерк на тисненой бумаге.
Подтаявшие катаракты снега и серебряные полукружия электрических лун.
Темнозорь.
Метаморфозы, едва ли заметные неискушенному взгляду.
Лиловый шелк снаружи постепенно выцветает, приобретая оттенок расколовшегося топаза.
Небеса бледнеют, словно растопленная пластмасса на медленном огне.
На снегу – расплесканная палитра розового фреза. Неловкие пятиэтажные коробки, вывязанные полихромными спицами из толченого стекла и зерненных волокон железобетона.
Истончается, смертельно бледнея, привычная глазам и сердцу Тьма.
Она, как никто, умеет умирать с достоинством.
Глотки минеральной свежести – там, на зеркалящем острие ножа.
И желтый глаз чужого окна кажется мне сейчас каким – то нездешним, ирреальным.
Словно пятно едкой мочи на автопортрете именитого сюрреалиста.
Я воль, майнэ кляйнэ фроляйн.
Бредогенераторы детектед.