Я ничего не имею против бога, мне просто не нравится его фан-клуб. ~Quid me nutrit sed me destruit.~
У ворон на дальней ветке сегодня сейм.
Ветки, припухлые и темные, словно губы чумной сладострастницы.
Покачиваются и дрожат, будто продажные скелеты с улицы «Валь`д`амур»
Их лиц не видно.
Они припорошены героином.
Каждая маленькая язвочка отретуширована свинцовыми белилами.
Заостренные и губчатые, словно башенки шоколадного торта.
Время любви приходит и уходит.
Но шрамы ее вечны.
Вот она, Прометеева пытка во всей своей красе.
В призрачных отзвуках вальса смыкаются и размыкается гаргулий каменная плоть…
Из глаз твоих сыплются звезды.
Полусвет – мерцающий кобальтово - синий. Трапециевидный.
Почему-то пропахший свежей штукатуркой.
Бумажные святые молят о смерти.
Перья в хвосте ворона расправляются ободранным веером.
Бумажные святые рвутся, отсыревают.
Теряя ошметками, исписанными, сырами свою никчемную бумажную плоть.
Змеи и удавки.
Пряники и смегма.
Ле`туали и mores.
Прах и пепел в твоих совершенных, медно - рыжих кудрях.
Визуализации греха - депрессивно-импрессивнные полотна Джанг Бина.
Аудиодорожка – «la fete des fous».
Какие еще тайны хранит в себе перепаханное подсознание?
Тайны, все тайны Телемы и Красного Креста.
Но наконец-то сегодня единый, скрепленный сон.
Не вонючие пожухлые обрывки, а цельный монолит.
Монолит глубокий и бездонный.
Ветки, припухлые и темные, словно губы чумной сладострастницы.
Покачиваются и дрожат, будто продажные скелеты с улицы «Валь`д`амур»
Их лиц не видно.
Они припорошены героином.
Каждая маленькая язвочка отретуширована свинцовыми белилами.
Заостренные и губчатые, словно башенки шоколадного торта.
Время любви приходит и уходит.
Но шрамы ее вечны.
Вот она, Прометеева пытка во всей своей красе.
В призрачных отзвуках вальса смыкаются и размыкается гаргулий каменная плоть…
Из глаз твоих сыплются звезды.
Полусвет – мерцающий кобальтово - синий. Трапециевидный.
Почему-то пропахший свежей штукатуркой.
Бумажные святые молят о смерти.
Перья в хвосте ворона расправляются ободранным веером.
Бумажные святые рвутся, отсыревают.
Теряя ошметками, исписанными, сырами свою никчемную бумажную плоть.
Змеи и удавки.
Пряники и смегма.
Ле`туали и mores.
Прах и пепел в твоих совершенных, медно - рыжих кудрях.
Визуализации греха - депрессивно-импрессивнные полотна Джанг Бина.
Аудиодорожка – «la fete des fous».
Какие еще тайны хранит в себе перепаханное подсознание?
Тайны, все тайны Телемы и Красного Креста.
Но наконец-то сегодня единый, скрепленный сон.
Не вонючие пожухлые обрывки, а цельный монолит.
Монолит глубокий и бездонный.