Я ничего не имею против бога, мне просто не нравится его фан-клуб. ~Quid me nutrit sed me destruit.~
* * *
ТО, ЧТО ЕСТЬ - УЖЕ БЫЛО
ТО, ЧТО БУДЕТ - УЖЕ ЕСТЬ
ТО, ЧТО БЫЛО - ЕЩЕ БУДЕТ…
Blood. Madness. Gore. And nothin' more.
ТО, ЧТО ЕСТЬ - УЖЕ БЫЛО
ТО, ЧТО БУДЕТ - УЖЕ ЕСТЬ
ТО, ЧТО БЫЛО - ЕЩЕ БУДЕТ…
Blood. Madness. Gore. And nothin' more.
Чисто вылизанный, продезинфицированный операционный стол.
Наркотик-наркоз мягкой сахарной ватой обволакивает челюсть.
От рваного, сиплого дыхания запотевает изнутри пластиковая маска-дифибриллятор.
Во только блаженная истома сна совсем не спешит смежить мои натертые веки.
Начинаю медленно считать про себя, в то время как женщина-хирург, обложившись инистым блеском медицинской стали и марлевыми тампонами резко втыкает длинную прозрачную трубку в мой костлявый бок. Что-то вкачивает и откачивает, а затем, в гротескной пародии на кесарево начинает взрезать живот - вощеными, дециметровыми лентами Мебиуса.
Чувствую себя именинным послойным пирогом с истекшим сроком годности – окаменевшая сливочная глазурь поверху и слипшееся черничное месиво внутри.
А я все так же безуспешно продолжаю пытаться заснуть во сне.
* * *
Мне кажется, что все, что я испытываю – лишь суррогат подлинных чувств.
Даже этот растекшийся предрассветный пожар на зыбчатой поверхности тонированного стекла и клочковатое, взбухшей веной надутое алое небо.
Индифферентная вязкость чувств сменяется самым огульным и искренним хейтерством.
Теперь я – что оголенные высоковольтные провода, с которых венчиком содрали все прорезиненное мясо.
Так и норовит плеснуть непереваренной пшенкой на плечо вонючему у*бищу средних лет, вжавшему мой желудок в позвоночный столб… дааа, давно уже меня не охватывал столь эпичный и масштабный приступ мизантропии!!
Крепко сбитая нерусь-толкун, обезьянообразная «красотка» с массивной, ярко подкрашенной нижней челюстью, грузный желированный толстяк с лоснящейся потом верхней губой, де еще и сзади какой-то херыч за пятую облапать пытается…
А по сему совершенно особое, изысканное удовольствие мне, спрессованной и переломанной, словно несостоявшаяся кукла Вуду приносят мысли о гигантских челомясорубках, нежно свистящих лопастях, размолотых костях и глянцевитых кишечных гирляндах, способных скрасить собой любое унылое межтамбурное пространство…
Хотя… хотя если посмотреть с другой стороны – неразборчивая ненависть иссушает.
И это взаправду.
Мое гадостное, опущенное ниже уровня земной мантии настроение оказались в силах поднять лишь только веселые агит-распечатки с затертыми черно-белыми трупарями самоубийц поневоле, легкой рукой расклеенные по всему периметру платформы.
В целях массовой пропаганды ЗОЖа, безусловно.
«Сэкономил на билете – сократил себе жизнь!» - укоризненно-жирным шрифтом вещали черные аршинные надписи, пущенные поверх просевших, неуклюже размазанных по галечной кромке хомосапиенсовских тушек.
К концу трудоемкого дня небо напоминает собой проштопанную изжелта-белковыми лучами трупную опухоль на западе; тончайшее крепдешиновое полотно с засаленными комковатыми прорехами – на востоке. Оцепеневший мир вокруг – угловатый, нуаровый, резко вычерченный, черно-серый, словно размокшие газетные обрывки; тщательно замотанный в темную, липкую мазутную пленку.
И это хотя бы чуть-чуть вдохновляет, да.