Я ничего не имею против бога, мне просто не нравится его фан-клуб. ~Quid me nutrit sed me destruit.~
Дрейфую в вельветово-патиновом междумирье эгейн.
Очередное астральное путешествие детектед.
А получилось все как-то ненадуманно-нечаянно…
Как обычно растягиваясь пятиконечной звездочкой на неряшливо взбитой пурпурной постели в обществе полусонных кошек и мышек-подушек, Масенок случайно задумался о важности «тренировок дыхания» для творческих визуализаций, хатхи-йоги и прочих духовных практик. И тихонечко так, ненавязчиво опрокинулся в распростертые объятия любовника-Морфея, выровняв беспокойную ниточку дыхания в лучших традициях бинаурального хемисинка.
А по утру у меня все никак не получалось встать с кровати. Вытягиваюсь вверх округлой кошачьей спинкой, барахтаюсь в окукленном гнездышке из развороченных простыней-покрывал, волочу изрубцованную макаронину-руку к заспанным щелочкам-глазам…
Но в упор не вижу ее.
Ощущаю, но ни черта не вижу.
Перед глазами вместо растопыренной культяпки – картинка размазанная и водянистая, насыщенная вибрирующим полем мушиных электродов; ребристая спинка дивана цвета песчаных флоридских пляжей и пересохшего старческого кровотока.
Очередное астральное путешествие детектед.
А получилось все как-то ненадуманно-нечаянно…
Как обычно растягиваясь пятиконечной звездочкой на неряшливо взбитой пурпурной постели в обществе полусонных кошек и мышек-подушек, Масенок случайно задумался о важности «тренировок дыхания» для творческих визуализаций, хатхи-йоги и прочих духовных практик. И тихонечко так, ненавязчиво опрокинулся в распростертые объятия любовника-Морфея, выровняв беспокойную ниточку дыхания в лучших традициях бинаурального хемисинка.
А по утру у меня все никак не получалось встать с кровати. Вытягиваюсь вверх округлой кошачьей спинкой, барахтаюсь в окукленном гнездышке из развороченных простыней-покрывал, волочу изрубцованную макаронину-руку к заспанным щелочкам-глазам…
Но в упор не вижу ее.
Ощущаю, но ни черта не вижу.
Перед глазами вместо растопыренной культяпки – картинка размазанная и водянистая, насыщенная вибрирующим полем мушиных электродов; ребристая спинка дивана цвета песчаных флоридских пляжей и пересохшего старческого кровотока.