Первый, ля оффициале день зимы.
В квартире царит сухое тепло.
Нет, никаких промозгло-серых, холодных будней больше.
Комнатки до краев натоплены парными отложениями воздуха.
И за окном – акварельное пятно.
Столь же аморфное и атмосферное, как и суицидальный тремор Блэк Оутум.
Минорная депрессия, выворачивающая душу изнанкой к солнцу.
Окатыши клавиш застревают где-то меж горлом и небом, словно вяжущие бусины витаминок Ц.
Отчаянные, дробные накаты нелинейных электрориффов.
Безусловно, в этом что-то есть.
Равно как и в тоскливой акварели за окном – синильная кислота постепенно вымывается, уступая место все большей ободрано-целлулоидной серости.
А это значит снова засвеченное небо.
Полусонная дрема едва дрожащей, облысевшей окантовки согбенных древ.
Крапленая, редкая влага с мутных небес…
Запах промокшего перегноя и позабытого вдоль ленты шоссе мусора-органики.
Что для меня есть Черная Осень?
Нечто прогорклое, обгорелое, напрочь лишенного солнечного света.
Как расплавленная дыра в почерневшем от копоти кане.
Это угловатые, обугленные руки-кости мадонны, в последнем молебне тянущиеся вверх.
С точно таким же зачерненным, рассыпающимся лицом.
Черная Осень – это пересохшие нити-оплетки, тянущие за собой фибры сердцебиения.
Это – сакрально-погребальный танец Вселенной.
читать дальше